РГМЖурнал
Фото: личная страница героя публикации в сети
Волонтёрство — деятельность добровольная и бескорыстная. Каждый, кто приходит к этому, знает, что благодарность в глазах тех, кому помогли — лучшая награда. Однако так бывает не всегда, и развитие движения иногда сталкивает нас с тем, что истоки его забыты. О чём стоит помнить, приходя в волонтёрство, рассуждает Эдуард Логинов, Руководитель Гуманитарного Добровольческого Корпуса, член Общественной палаты Югры, председатель межрегиональной общественной организации инвалидов локальных войн «Содружество». Мы поговорили о льготах и бонусах для волонтёра, а также о человеческих качествах, которые в этой работе важнее всего.
Что самое главное для волонтёра? Как соблюдать баланс между горячим сердцем и холодной головой?
Начну с того, что предпочитаю слово “доброволец”, а не “волонтёр”. Волонтёр — это всего лишь перевод на английский. А если по-русски раскладывать, то получается “тереть вола” от нечего делать. Доброволец — это человек, который делает доброе дело. Но суть даже не в названии. На мой взгляд, волонтёрство дискредитировало себя на сегодняшний день, ведь волонтёры работают по вызову, по проектам и так далее.
Как это дискредитировали волонтёрство? Наоборот же: в прошлом году закрепили их статус в Конституции!
Да просто отношение очень разнится к волонтёрам и добровольцам. Волонтёр сейчас — модное понятие, а доброволец ассоциируется с советским “комсомольцы-добровольцы”. Мне обидно, что от хороших русских слов и понятий мы уходим.
Ещё не люблю, когда присваивают какой-то статус. Ну не бывает в добровольчестве верхних и нижних ступеней. Есть, наверное, у кого-то лидерские качества и возможность что-то организовать. Расскажу про одного своего добровольца. Мальчишка-таджик, учится в университете, живёт на стипендию. Рассказывает, что часто денег не хватает на нормальную еду, и приходится самому себе придумывать объяснения: мол, я же спортсмен, просто подсушусь перед соревнованиями, поем поменьше. А сам в пандемию отработал больше всех заявок от наших граждан, находящихся на самоизоляции — доставлял продукты и лекарства регулярно. Разве можно про него говорить, что он где-то на низших ступенях?
Также у нас не делят по возрасту. Сколько бы ни было добровольцу лет, он для меня будет подопечным, я своих называю “детишки”. Как там мои детишки в Нижневартовске, в Нягани и так далее? Никто не обижается! Потому что я их втягиваю в какое-то движение, я беру за них ответственность. Поэтому точно должен быть холодный рассудок, особенно, если берёшь на себя обязанности организатора.
Действительно должен быть баланс между сердцем и головой. Сами добровольцы тоже всегда должны контролировать, что и как они делают. Первый принцип добровольчества в условиях ЧС: убедись, что ничего не случится с тобой, а потом уже начинай заботиться о других. Всё должно быть в пределах разумного, не ценой своей жизни.
Должны ли волонтёры рассчитывать на льготы, надбавки и прочую благосклонность от государства? Или это не сочетается с идеей бескорыстной помощи?
Моё мнение — нет. Всё должно быть бескорыстно. Идея с волонтёрскими часами тоже мне не совсем нравится. Среди студентов или абитуриентов найдётся всегда кто-то хитрый, кто пойдёт поволонтёрить, просто чтобы в вузе получить какие-то преференции. А в душе-то ничего не изменится! Когда эти часы будут не нужны, они не придут на помощь. И много несправедливых историй отсюда рождается. Вот реальный пример: в одном вузе студенту за стенгазету какую-то проставили 16 волонтёрских часов, а студент, который в пандемию на собственной машине, на своём бензине развозил бабушкам пакеты с продуктами и лекарствами, ни одного часа не получил. Потому что некогда было аккредитоваться и зафиксировать в волонтёрской ассоциации свою работу.
Еще один момент. Международный Красный крест, «Врачи без границ», «Белые каски» и иные иностранные волонтерские организации: я глубоко смотрел насколько государство использует эти институты гражданского общества в своих целях. Так зародился проект нашего Гумкорпуса. Тут же могу провести параллель и с Русской Гуманитарной Миссией. Её создавал Евгений Примаков, который на своей журналистской практике научился, увидел то, что не видят другие. Ему высоты были не нужны, он это затеял с совершенно другой, действительно гуманитарной целью. Я считаю, величина наших проектов в том, что они родились снизу, а не по указке сверху. К сожалению, часто бывает, что никого сверху не волнует, какие направления заняты. Есть люди, которые этим уже занимаются. Им просто надо немного помочь, дать подняться. И тогда эффект будет намного выше.
Когда мы забываем о бескорыстности помощи, то выходим на количественные показатели. Ну хорошо, в разных базах зарегистрированы тучи волонтеров-добровольцев. Но когда наступит час “икс”, что они сделают?
Я могу сказать, что благодаря активной деятельности добровольцев Гумкорпуса в период пандемии на территории Югры, гражданам не пришлось пользоваться платформой взаимопомощи «#Мывместе». Потому что Югра своими ресурсами, благодаря решению губернатора (Наталья Комарова поручила Гумкорпусу полностью взять на себя добровольчество в пандемию), закрыла тему от и до.
Потому что все подключились?
Да, люди себя в этом увидели. Конечно, были и те, кто просто хотел получить удостоверение для свободного перемещения. Но основная часть осталась и пахала. И если гражданам нужна была помощь, она продолжалась бы, даже несмотря на бензин за свой счет и украденное у своих детей и семьи время, несмотря на то, что где-то с работы свинтил и недополучил зарплату, кому-то сессию придется пересдать.
Но все знают, ради чего включаются в добровольчество
Люди включаются, потому что необходимость и желание почувствовали снизу. Прожив этот непростой период, мы — я, Примаков и другие руководители гуманитарных организаций, — понимали, что нужно и где оно зайдет. Что найдутся люди, которые захотят работать на пользу другим, а не просто отчитаться об этом на каком-то форуме, увидеть президента. Нам такое не интересно.
