РГМЖурнал
В современном мире благотворительность и гуманитарная помощь стали не только актами доброй воли, но и важными элементами публичной дипломатии. Оказывать поддержку — недостаточно: необходимо уметь рассказать об этом, объективно сообщать о критических и часто экстренных ситуациях в разных точках земного шара, доносить суть намерений и мотивацию действий. В условиях глобальных перемен, информационных войн и санкционных барьеров особенно важно, чтобы созидательные инициативы, предлагаемые от имени России, были заметны и понятны миру. Именно для этого Россотрудничеством был разработан проект «Россия с вами», основная задача которого – освещать и обеспечивать информационной поддержкой акции российских организаций.
В интервью РГМ.Журналу заместитель руководителя Россотрудничества Кирилл Богомолов рассказал о том, что подразумевается под содействием международному сотрудничеству и какие именно благотворительные начинания следует к нему относить, о том, есть ли «срок годности» у добрых дел, а также объяснил, в чем заключается принципиальная разница между обучением русскому языку во Франции и в горных районах стран ближнего зарубежья.
Кирилл, расскажите о себе. Что вас привело в Россотрудничество и побудило сделать выбор в пользу такой непростой сферы, как публичная дипломатия?
До приглашения в федеральное агентство Россотрудничество я возглавлял профильный отдел в Министерстве финансов, который на тот момент носил название «отдел Содействия международному развитию». Всего в Минфине я проработал порядка восьми лет, это был интересный опыт, но уже хотелось встретиться с новыми вызовами. Поэтому, когда мне позвонил глава Россотрудничества Евгений Примаков и предложил поработать вместе, я сразу согласился. Должен сказать, что с тех пор ни на секунду не пожалел о принятом решении. Если на предыдущем месте я выполнял скорее регулирующую функцию, то в агентстве мне представилась возможность заняться более практической деятельностью, посодействовать развитию публичной дипломатии, и это мне очень нравится.
По вашим наблюдениям, востребованность публичной дипломатии в последние годы растет?
Однозначно растет. Более того, ее ни в коем случае нельзя недооценивать. От отношения к нашей стране, от общественного мнения о ней в немалой степени зависит и политика различных стран, и геополитика в целом. Сегодня в информационном пространстве очень много самой противоречивой информации, и в этих условиях живое общение между людьми особенно важно. Поэтому профильные и непрофильные институты общественной дипломатии нашей страны все больше внимания уделяют имиджу – как своему собственному, так и России в целом. Также лично меня радует, что сейчас происходит процесс омоложения кадров в сфере, связанной с публичной дипломатией: у нас перестали бояться брать на работу молодых специалистов, а они полны энтузиазма, свежих идей и – не стоит это недооценивать – любви к родине.
До 2022 года вы занимались содействием международному развитию и гуманитарных программ Минфина. В Россотрудничестве пришлось переключиться на другие задачи или в новой должности продолжаете развивать это же направление?
В любой структуре названия должностей и выполняемых функций могут меняться. В Россотрудничестве произошла структурная реформа, вследствие которой я стал заместителем руководителя, однако по-прежнему занимаюсь содействием международному сотрудничеству (СМР). Также в результате нового назначения с 2022 года я курирую финансовый блок организации, поскольку, как говорится, уволиться из Минфина можно, а вот Минфин из себя уволить – нельзя.
Что, собственно, подразумевает под собой это определение – «содействие международному развитию»?
С юридической точки зрения на этот вопрос нет четкого ответа. Дело в том, что к концу 1990-х годов Россия перестала быть реципиентом и начала становиться донором. Иными словами, совершился переход от получения помощи к ее предоставлению. Тогда в этом плане основными игроками внутри госаппарата были Министерство финансов и Министерство иностранных дел. Долго обсуждалось, каким образом ввести новую роль страны в правовое поле, и при подготовке первой концепции содействия международному развитию решено было использовать международные стандарты. Их, в свою очередь, задают Организация экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) со штаб-квартирой в Париже и ее основной инструмент – Официальная помощь в целях развития (ОПР). Однако такая концепция была заблокирована российскими ведомствами, которые решили, что включать в российское правовое поле определение, которое формулируется западной организацией и чьи критерии постоянно пересматриваются и меняются, совершенно неправильно. В результате было разработано свое собственное определение – Содействие международному развитию, которая подразумевает под собой помощь, оказываемую Россией другим государствам. При этом в правовом поле тогда не были очерчены четкие границы, которые определили бы, какая именно помощь включается в СМР, а какая – нет. Не сформулированы эти границы и сегодня. Однако сейчас МИД совместно с нами, Минфином, Минэкономразвития и Минюстом разрабатывает соответствующий проект федерального закона. Есть надежда, что спустя практически 20 лет мы все-таки получим четкое определение, что же именно следует считать СМР.
В моем личном понимании СМР – это все, что каким-то образом помогает социально-экономическому развитию другого государства. С экономической частью все понятно – если мы строим какие-то инфраструктурные объекты или готовим специалистов, то это однозначно СМР. А вот с социальной сферой все сложнее. Пример: входит ли обучение русскому языку в СМР? Во Франции его изучение – скорее просто развлечение, а где-нибудь в горных районах дружественных республик возможность выучить русский может стать приглашением в другую жизнь, и второй случай совершенно точно нужно рассматривать, как СМР. Это сущностный философский вопрос, и дискуссия вокруг него все еще ведется.
Проект «Россия с вами» был создан как раз в рамках Содействия международному развитию?
Совершенноверно. «Россия с вами» – это зонтичный бренд. Его задача – рассказывать соотечественникам и жителям стран-благополучателей о том, какую именно помощь Россия оказывает за рубежом. Необходимость в создании этого проекта была очевидна, ведь даже по стандартам международной Организации экономического сотрудничества и развития рассказ об оказанной помощи входит в статью расходов на само оказание помощи, и это совершенно правильно, потому что современный мир живет по принципу «не запостил – значит, не было». «Россия с вами» – абсолютно открытый проект, мы предлагаем бренд-бук всем заинтересованным ведомствам, и у нас есть отличные примеры, как пользуются нашими логотипами и информационными возможностями серьезные провайдеры гуманитарной помощи – например, МЧС. Отмечу, что использование нашей символики не отменяет применение логотипов организаций, которые оказывают помощь, но она подчеркивает, что та или иная инициатива принадлежит именно России.
В чем мотивация НКО и волонтеров, действовавших прежде самостоятельно, присоединяться к проекту?
Во-первых, информация в современном мире – один из самых важных и дорогих ресурсов, а мы помогаем ее распространять. Во-вторых, мы можем обеспечить согласованность действий разных организаций, предоставить им необходимую консультацию и помочь наладить контакты с представителями МИДа. Кроме всего прочего, стать частью «России с вами» очень просто. Нужно выйти с нами на контакт, обсудить формы взаимодействия, подписать специально разработанный меморандум, забрать наш брендбук и пойти клеить наклейки – никакой лишней формалистики.
Почему в качестве логотипа выбрана именно матрешка?
Очевидно, что добрые дела, которые совершаются Россией, должны легко считываться и угадываться на уровне бренда. Первое, что можно использовать, – наш триколор, но его легко перепутать с флагами других государств. Значит, нужно задействовать другие узнаваемые символы. Во всем мире Россия ассоциируется чаще всего с балалайкой, медведем, водкой и матрешкой. Балалайка как символ скорее связана с культурой, медведь – с защитой, с силой, то есть такой образ скорее подошел бы министерству обороны; водка для нашей деятельности не подходит совсем, и в результате остается матрешка. Так что сколько ни пытайся найти другие образы, матрешка остается практически безальтернативной. В конце концов, мы не можем просто придумать что-то новое и заставить всех связать это новое именно с Россией. Образы формируются даже не десятилетиями, а столетиями, и, конечно, для создания положительного образа нашей страны важно использовать именно то, что давно и прочно ассоциируется с ней.
На сайте проекта есть карта, на которой отмечены добрые дела, сделанные Россией за рубежом. По какому принципу они отбираются и какой у них «срок годности», то есть как долго остаются на карте?
В Россотрудничестве есть отдельное профильное направление, которое занимается и сайтом, и непосредственно картой. Портал был создан в 2023 году и за это время он не успел аккумулировать достаточное количество событий для того, чтобы пришлось задуматься об их «сроке годности». Вот когда будет по 2–3 тысячи проектов помощи в год, тогда тема станет актуальной. Важно понимать, что в вопросах оказания помощи Россия не гонится за количеством, а предпочитает точечную и качественную поддержку. Впрочем, сама разработка сайта не находится в списке приоритетных задач для нас. Дело в том, что красивый сайт без активного его наполнения может вызывать скорее отрицательные, чем положительные эмоции. Поэтому пока мы делаем бóльший акцент на сотрудничестве со СМИ и работе в соцсетях.
По вашим наблюдениям, какие регионы и страны сегодня наиболее заинтересованы во взаимодействии с Россией?
В первую очередь, это государства, входящие в состав СНГ и ЕАЭС, то есть, по большому счету, наши соседи. На втором месте – страны БРИКС, но далеко не все члены объединения – наши реципиенты, все-таки пока по большей части взаимодействие идет в вопросах культурного сотрудничества. Также мы сохраняем давние и глубокие связи со странами Латинской Америки и Африки. Россия старается реагировать на их потребности и запросы, которые они озвучивают в ходе общения. В целом, сферу наших контактов можно назвать традиционной, потому что она сложилась еще во время Советского Союза.
Отметки на карте добрых дел вашего сайта есть и на территории Европы. Выходит, несмотря на все санкции и запреты, все-таки возможно работать и там?
Конечно, возможно. Все-таки фраза «добро не знает границ» – универсальная. Важно понимать, что санкции – это практический инструмент влияния отдельного государства или группы стран на другое государство. А на уровне межличностного общения контакты по-прежнему поддерживаются. Да и не только на таком уровне: например, Международный валютный фонд и Всемирный банк не прекращали сотрудничать с Россией. Дело в том, что санкции – это одно, а глобальное взаимодействие по линии профильных ведомств, связанных, например, с финансами, здравоохранением, ликвидацией ЧС – совсем другое. Здесь контакты не прерывались и не будут прерваны, потому что это не выгодно никому. Конечно, существуют отдельные, скажем так, особо «оголтелые» стороны, которые призывают разорвать с Россией вообще все отношения, но это вряд ли произойдет. Да, Россотрудничеству сегодня тяжело работать в Европе, но широта понятия СМР позволяет делать те самые добрые дела в любой стране. Опять же, не стоит забывать, что, кроме громких заявлений политиков, есть еще и глубокие культурные связи с той же Францией или Италией.
Как вы полагаете, может ли вернуться атмосфера, благоприятная для гуманитарной деятельности и вообще для развития связей со всей Западной Европой? Нынешняя ситуация – это все же долгие заморозки или уже настоящий ледниковый период?
Как говорится, темна вода во облацех. По моему личному мнению, в современном мире три года холодных отношений – это уже затянувшийся ледниковый период, но он неизбежно подойдет к концу. Дело в том, что людям свойственно думать в первую очередь о своих проблемах. И тех же англичан, безусловно, больше беспокоит то, что у них в домах холодно, а не то, что у нас идет СВО. Если людям будет выгодно и интересно с нами поддерживать контакты, раньше или позже они начнут их поддерживать. К тому же современный мир очень динамичен, все разногласия быстро забываются. Поэтому мне кажется, что обстановка должна нормализоваться. В конце концов, просто хочется верить в то, что все будет хорошо.
Текст: Игнат Матейкин
Фото: пресс-служба Россотрудничества
