РГМЖурнал
Русская речь в Белграде сегодня не редкость, а вполне обычное явление. Ничего удивительного: в Европе осталось не так много стран, сохраняющих, как Сербия, безвизовый режим и дружеские отношения с Россией. На первый взгляд, приток россиян способствует культурному обмену и еще большему сближению наших народов. Однако есть и оборотная сторона. Из-за более тесного, чем обычно, соседства и русские, и сербы сталкиваются со сложностями, и сквозь сербскую сердечность и гостеприимство порой проскальзывает некоторая усталость. Русская речь звучит на улицах городов, но в то же время постепенно уходит из системы образования: сокращается количество школ, предоставляющих возможность изучать наш язык, а конкурс на факультеты русской филологии в Сербии год за годом становится все меньше.
В интервью РГМ.Журналу ответственная за сектор русского языка Координационного совета соотечественников в Сербии, руководитель языковой студии «Диалог» Наталья Малых рассуждает о том, почему русский язык теряет свои позиции в современной Сербии, с какими трудностями сталкиваются здесь выходцы из России и насколько сложно учителю физики переквалифицироваться в преподавателя русского как иностранного.
Насколько мне известно, вы по образованию имеете отношение к точным наукам, но преподаёте русский язык. Как так вышло?
У меня два образования. По первому образованию я – преподаватель математики и физики, а по второму – юрист. Когда переехала в Сербию, мне не удалось нострифицировать второй диплом, поэтому я и связала свою жизнь с педагогикой. Здесь, само собой, больше востребован специалист по преподаванию русского языка как иностранного, чем русскоязычный учитель физики и математики, поэтому я дистанционно прошла дополнительные курсы РКИ при Тульском государственном педагогическом университете, получила необходимые знания и сертификаты и приступила к работе.
Насколько сложно учителю математики и физики преподавать русский как иностранный?
Не сказала бы, что это очень сложно. Все-таки в Сербии русский язык не обязателен для изучения в школах, поэтому ко мне идут учиться люди заинтересованные. А если человек заинтересован, то и преподавать ему легко. Я работаю уже десять лет, мои ученики добиваются хороших результатов, многие поступают в российские вузы и успешно там учатся, так что все в порядке.
Как вообще обстоит дело в Сербии с возможностью изучать русский?
Возможность, безусловно, есть, но в целом по стране наблюдается печальная тенденция. Сербия все больше ориентируется на западное направление, и, как следствие, из общеобразовательных школ русский как второй иностранный постепенно уходит, уступая свое место немецкому, французскому и итальянскому языкам. Поэтому заинтересованным в изучении русского языка приходится искать альтернативные варианты. В крупных городах, таких как Белград и Нови Сад, возможностей предостаточно. Курсы организует и Русский дом, и другие организации. В городах поменьше русский преподают преимущественно альтруисты вроде меня. Но и таких, к счастью, в Сербии хватает.
Как вы считаете, почему число школ, предоставляющих возможность изучать русский как второй иностранный, сокращается?
Основных причины две. Первая связана с руководством школ: от взглядов директоров учебных заведений на будущее страны зависит и перечень доступных для изучения языков. Вторая причина связана со снижением интереса к русскому. Если в Югославии наш язык был обязательным для изучения, и его знали все, то сейчас родители хотят, чтобы их чада осваивали западноевропейские языки. И я с большой грустью наблюдаю, как на каждую новую встречу учителей-русистов, которые регулярно проводит Русский дом, приходит все меньше специалистов.
Как обстоят дела с изучением русского языка в вузах?
Такая возможность есть, никаких проблем. Если абитуриент со школьных лет учит язык, он с легкостью поступит в университет на русистику и сможет получить профильное образование. Только вот секрет легкого поступления кроется в том, что конкурс на наш филфак совсем маленький. На факультеты, изучающие другие языки, попасть гораздо сложнее. Оно и понятно: раз русский понемногу уходит из школ, значит, и русистам будет сложнее устроиться после окончания вуза. Люди оценивают перспективы и отдают предпочтение другим языкам.
Выходит, спрос на изучение русского языка в Сербии неуклонно снижается?
Да, по моим наблюдениям, снижается. Но все-таки он есть. Например, я работаю в технической школе, и у нас есть договор о сотрудничестве с омским вузом. Дело в том, что на Балканах активную деятельность ведет «Газпром», и этой организации нужны квалифицированные проектировщики. Такого рода образование в Сербии получить попросту негде, поэтому наши школьники изучают русский, а потом уезжают в Омск получать необходимую для работы квалификацию. Когда есть перспективы для трудоустройства, есть и спрос на изучение языка.
Меняется ли в связи с этим отношение к выходцам из России в Сербии?
Отношения по-прежнему теплые. Мы связаны и духовно, и исторически, и культурно. В конце концов, Сербия – одна из немногих европейских стран, не отвернувшихся от России. Но кое-что действительно изменилось. Ни для кого не секрет, что в последние два с лишним года в Сербию по известным причинам хлынул поток эмигрантов из России. Само по себе это не проблема, сербы – народ гостеприимный, другое дело, что они совершенно не понимают, как можно приехать сюда и рассказывать какие-то гадости про Россию. Конечно, вновь прибывшие имеют право на свою точку зрения, однако большинство сербов ее не разделяет и не понимает, почему эти люди приехали именно сюда, где Россию, как правило, любят, а не в Лондон или Париж. Сейчас в общении местные нередко уточняют, как давно ты переехал к ним. И если они узнают, что ты живешь тут много лет, то они тают и демонстрируют поразительное дружелюбие, а если сказать, что приехал в последние два года, то отношение заметно прохладнее. Накладывает свой отпечаток и повышение цен в стране, в первую очередь, на аренду недвижимости. Если раньше квартиру в Белграде можно было снять за 100–200 евро, то теперь ценник может доходить до 2000. Раньше студент мог приехать в Белград и снять квартиру, а теперь у него такой возможности нет и, конечно, он понимает причину. Но, еще раз подчеркну, все это не может перечеркнуть вековую близость наших народов – в Сербии по-прежнему любят Россию.
Переехавшие в последние два года россияне, по вашим наблюдениям, стараются держаться вместе или скорее обособлены друг от друга?
Люди, которые недавно переехали, в большинстве своем младше, чем я, поэтому наверняка не могу сказать, чем и как они живут – маловато точек для соприкосновения. Как мне видится, они здорово объединяются при помощи Интернета, быстро создают группы по интересам, что-то в них обсуждают, решают. Недавно переехавшие чутко реагируют на спрос – например, если видят, что много родителей ищут русский детский садик или школу, они их открывают. Правда, полулегально, потому что бюрократическая волокита и согласование с министерством образования может занять столько лет, что дети так и вырастут без садика и школы. Но главное отличие, которое мне бросается в глаза, в том, что мы, давно тут обосновавшиеся, в подавляющем большинстве – альтруисты. Все мероприятия, которые организует возглавляемая мной студия «Диалог» проводятся искренне, от чистого сердца, без стремления извлечь какую-то выгоду. А вот у недавно приехавших совершенно все поставлено на коммерческие рельсы.
Расскажите о студии «Диалог». Чем она занимается?
«Диалог» – это некоммерческая языковая студия. Вдохновением для ее создания стало мое желание выучить сербский и дать возможность всем желающим в городе Инджия, где я живу, изучать русский. Получилось так, что мои ученики говорят на русском, ездят отдыхать в «Артек» как победители международных конкурсов, а я вот, признаюсь, сербский в совершенстве так и не освоила. Вместе с изучением языка мы знакомим посетителей наших курсов с русской культурой и традициями. Ребята в восторге от мероприятий, которые мы проводим, а о наших праздниках знает вообще весь город. Представьте, весной на нашу Масленицу пришло более 360 человек – и это действительно очень много для Инджии. Если проводятся международные конкурсы, мы тоже не стоим в стороне. Например, ученики студии, сербы, заняли призовые места в конкурсе на лучшее исполнение русской песни, опередив носителей языка. Так как в жизни сербов большое место занимает православие – здесь действительно очень много верующих людей, – мы рассказываем о наших духовных традициях, о русских святых. Все это вдохновляет людей гораздо больше, чем простая зубрежка грамматических правил. Кстати, с недавних пор наша студия предлагает курсы не только по русскому как иностранному, но и по русскому как родному. Дело в том, что волна иммиграции последних двух лет кратно увеличила количество русских детей в Инджии, а их родители не хотят, чтобы они забывали русский и русскую культуру. Вот мы и открыли новые курсы, на которых не только учим детей читать и писать, но и стараемся сохранять в их сердцах любовь к русскому началу.
Ваши курсы рассчитаны только на детей?
Нет, не только – наши занятия любят посещать учителя-русисты для получения языковой практики. Также достаточно много взрослых и даже пожилых, кто когда-то давно изучал русский, а теперь приходит к нам, чтобы не забывать язык. В прошлом году мы проводили 72-часовой курс, разработанный Тульским государственным педагогическим университетом и Российским университетом дружбы народов. Его посетило действительно много людей, потому что по окончании можно было сдать экзамен и получить сертификат о владении русским языком определенного уровня. В Инджии по итогам аттестации 17 человек получили эти сертификаты. К слову, подобные инициативы немало способствуют поддержанию интереса к русскому языку в Сербии.
Кажется, вашу организацию правильнее было бы назвать не студией, а культурным центром…
Как известно, Москва не сразу строилась, так и «Диалог» не сразу начал проводить общегородские праздники. Сегодня мы действительно именно культурный центр, ну а студия «Диалог» уже понятное и привычное название, поэтому оно и сохраняется. В конце концов, важно не столько название, сколько реальные дела.
Инджия – совсем небольшой городок. Небольшая численность населения – скорее плюс или минус для успешного функционирования «Диалога»?
Инджия – совсем не маленький по местным меркам город, скорее средний. В России мы привыкли к огромным территориям и масштабам. Здесь все не так. Кроме того, Инджия имеет очень удобное географическое расположение –между двумя крупнейшими городами: Белградом и Нови Садом; дорога до каждого из них занимает не более получаса. Да, в Инджии нет своего вуза, зато у нас очень хорошие школы. Каждый, кто ставит перед собой задачу продолжить образование, успешно поступает в вуз. Например, коллеги из Омска в личных беседах отмечают, что студенты из Инджии в среднем более старательные и ответственные, чем учащиеся из других городов. Так что мы совсем не провинция, у нас все есть и все рядом, а среднее образование здесь можно получить действительно качественное.
Вы также работаете в Координационном совете российских соотечественников в Сербии (КСОРС). Что это за организация?
КСОРС – это общественная организация. Мы даже не юридическое лицо – нет ни учредительных документов, ни печати. Наша задача – объединить небольшие НКО вроде моего «Диалога», чтобы сообща укреплять дружественные отношения между Россией и Сербией. Подчеркну, мы не политическая организация и не хотим таковой быть, вся наша деятельность связана с культурой и образованием. Объединения, входящие в КСОРС, имеют свой профиль деятельности: кто-то занимается танцами, кто-то – музыкой, я – русским языком. Скажем, если проходят какие-то олимпиады, диктанты или встречи с педагогами, то этим занимаюсь я как ответственная за сектор русского языка и привлекаю другие организации этого профиля. Если речь идет о праздниках, то это уже зона ответственности культурного сектора. Благодаря отлаженной системе взаимодействия нам удается работать сообща и помогать друг другу.
Как и по каким направлениям осуществляется координация между КСОРС и Всемирным координационным советом российских соотечественников?
Каждый координационный совет российских соотечественников имеет своего представителя во Всемирном совете, и мы не исключение. Нас представляет Наталья Коцев. Она посещает все заседания, ведет для нас прямые трансляции, отчитывается по всем темам, которые обсуждались. Так что мы в курсе всего и являемся частью этой большой семьи. Сегодня главная задача Всемирного координационного совета – защита наших соотечественников за рубежом. Думаю, ни для кого не секрет, что сейчас происходят настоящие гонения на россиян: их преследуют по политическим мотивам, не продлевают ВНЖ, блокируют счета, закрывают школы… Это большая проблема, и все внимание сейчас сфокусировано именно на ней. Слава Богу, в Сербии ничего подобного не происходит.
Тем не менее, в чужой стране бывает непросто. С какими трудностями сталкиваются наши соотечественники в Сербии?
Конечно, проблем, с которыми сталкиваются россияне в Сербии, хватает. Но они носят преимущественно бытовой характер. Прежде всего, здесь сложно найти работу. Существует биржа труда, которая работает примерно так же, как и наша, но если появляется вакансия, то ее сначала предлагают сербам, и только если никто из местных не отзовется, отдают россиянам. К тому же для трудоустройства на сколько-нибудь квалифицированную работу нужно владеть сербским языком хотя бы на уровне A1–B2. Есть сложности с поиском доступного жилья. К сожалению, нередко с проблемами сталкиваются женщины, вступающие в брак с местными. Все-таки в России высшее образование считается скорее нормой, а в Сербии, если у человека стоит выбор между продолжением учебы и началом трудовой деятельности, он в большинстве случаев выберет второе. Как следствие, русским девушкам и сербским мужчинам бывает сложно найти общий язык и разрешить бытовые проблемы, что нередко выливается в домашнее насилие. Особенно это касается деревенской прослойки населения.
Помогает ли как-то КСОРС решать эти проблемы?
Это не входит в непосредственные задачи КСОРС. Тем не менее, по мере сил стараемся помогать. У нашей организации есть правовой сектор, и он занимается как раз защитой женщин от домашнего насилия, помогает в вопросах восстановления документов или продления ВНЖ. А недавно произошла такая история: на улице оказался совсем молодой парень, 18 лет. Он уехал из России и остался попросту без денег, ночевал возле ресторана. Мы связались с его родителями, нашли средства и помогли юноше вернуться. Всё это исключительно наша инициатива, основанная не на целях и задачах КСОРС, а просто на человечности, на невозможности стоять в стороне, когда с человеком приключилась беда.
Расскажите о планах. Чего ожидать от «Диалога» и КСОРС в обозримом будущем?
Планы у нас из года в год неизменные. Мы стремимся сохранять наше русское начало, наши традиции за рубежом. Отдельная повестка – защита русского языка. Мы за него боремся, в частности, пишем заявления и запросы на его возвращение в школы. Для популяризации русской речи работаем над открытием библиотеки. Когда наши соотечественники уезжают, они оставляют книги на русском языке, и у нас уже скопилось их достаточно много. Библиотека только готовится к своему открытию, а первые читатели уже появились: родители берут детские книги для своих детей. Мы очень этому рады. К сожалению, нередко ребята, которые долго здесь живут, постепенно забывают язык, теряют нашу ментальность. А наша цель – оставаться русскими, все направлено именно на это.
Текст: Игнат Матейкин
