«С 1990 года в пожарной охране и спасательной службе произошло порядка 29 технологических революций. В то же время изменились угрозы, поскольку изменился пожар сам по себе». Интервью с Михаилом Сафроненко. Часть 2

Михаил Сафроненко – пожарный и спасатель первого класса, эксперт с 30-летним стажем. Он помогал ликвидировать последствия землетрясения в Армении в конце 1980-х, участвовал в ликвидации практически всех крупных пожаров и чрезвычайных ситуаций на территории Москвы в 1990-х, работал в составе отряда Центроспас за рубежом. О том, как изменился пожар за последние 30 лет, чем отличается работа спасательных служб за рубежом, что важнее во время ЧС – везение или подготовка, – в продолжении большого интервью специально для Русской Гуманитарной Миссии.

Первая часть интервью с Михаилом Сафроненко — по ссылке

Врачи говорят, что бывают, условно, «хорошие» и «плохие» пациенты. «Хорошие» готовы слушать доктора, выполнять все рекомендации, идут навстречу, «плохие» — наоборот, лечиться не желают, назначениями пренебрегают. С пострадавшими так же?

Если говорить о пожарах, то «лучшие» пострадавшие – это те, кому посчастливилось благополучно обойтись без нашей помощи. Если говорить о ДТП, землетрясениях и прочих подобных ситуациях, то «лучшие» пострадавшие для нас – те, кто прошел какие-то курсы, например, первой помощи, выживания в чрезвычайных ситуациях. Не помню, как звали этого замечательного парня, инструктора по выживанию, который сказал примерно следующее: «Если с вами что-то случится, имейте в виду, что в течение пяти, десяти, пятнадцати минут рядом с вами рядом не будет ни инструктора по выживанию, ни пожарного, ни парамедика». Ваша основная задача в первые 15 минут – выжить. Выжить вы сможете только тогда, когда будете к этому подготовлены. Русская Гуманитарная Миссия проводит отличные курсы по безопасности для журналистов и волонтеров. Они реально готовят людей к самым разным ситуациям: не просто «делай раз, делай два» — там учат думать и анализировать. Сохранять ясную голову очень сложно. Когда что-то явно пошло не так, в момент осознания, самое простое – задать себе три вопроса: что я делаю, для чего я это делаю и к чему приведут мои действия. А дальше уже вспоминаем тренинги и практику, моделируем ситуацию – то, что в психологии называется «копинг-стратегии».

А как же инстинкт выживания?

Любой инстинкт выживания человека как примата выражается одной фразой – бей и беги. Но чаще всего это не работает.

Какие еще ноу-хау появились в профессии за время вашей работы?

На самом деле с 1990 года в пожарной охране и спасательной службе произошло порядка 29 технологических революций, буквально на моих глазах системы спасения и пожаротушения развивались скачкообразно. В то же время изменились угрозы, поскольку изменился пожар сам по себе. Когда мы говорим о возгораниях 90-х годов, то подразумеваем такие олдскульные пожары – и по источнику, и по материалам. Грубо говоря, спичка – дерево — баня, изба. А сейчас появились современные материалы, пластик, который при горении мало того что горюч и взрывоопасен, так еще и выделяет токсичный дым, который очень быстро распространяется. Если мы раньше думали, что CO, угарный газ, вот самое страшное, то сейчас NO₃, нитрат анион, результат горения пластика – основной убийца на пожаре, он токсичен, канцерогенен, вызывает рак у пожарных, и это огромная проблема. Все технологические революции произошли не от того, что мы такие молодцы, а потому, что изменились условия, в которых мы работаем, и они требуют новых технологий. Кстати, о документальных фильмах – есть прекраснейший фильм канала «Россия» «Приключения тела. Испытание огнем». На мой взгляд, это документалистика высочайшего уровня по нашей теме, сравнимая с работами Центрнаучфильма. Там, например, прекрасно разбираются вопросы мотивации: почему люди приходят в профессию, что происходит с человеком, работающим на пожаре, что такое гипотермия и заторможенность. Очень рекомендую посмотреть, особенно если хотите стать пожарным.

И все же, каков результат этих 29 революций? К чему мы пришли от спички и дерева?

Мы ни к чему не пришли, мы находимся в состоянии перманентной борьбы, поскольку постоянно вынуждены догонять технологии. Сейчас, например, один из нерешенных вопросов – это тушение электромобилей. Пока еще никто не создал понятных и точных гайдлайнов. Загорание электроскутеров, электромобилей типа Tesla и подобных устройств – вот проблема, над которой мы сейчас работаем. На подходе водородные двигатели. Это тоже некий вызов, который ждет своего решения. Человечество движется вперед, возникают новые задачи, как следствие происходят технологические революции. Точно так же, как везде.

Понимаете, вопрос отчасти в другом. Приходят, скажем, изобретатели электрокара, и говорят: смотрите, мы придумали такую штуку, она работает. Пока эта штука не начнет серьезно гореть, предугадать, как она себя поведет, невозможно, нельзя заранее просчитать и смоделировать. Любое моделирование – это результат определенной статистики. Кто знал, что пеноплен в 1990-х годах станет основным убийцей людей на пожарах? Кто знал, что пластик начнет выделять настолько токсичный дым, что будут формироваться тяжелые газодинамические потоки, которые сами по себе вспыхивают, что появятся ситуации, связанные с общей вспышкой и обратной тягой – опять-таки основным убийцей пожарных и людей? Приведу пример. На одном из «водородных» форумов я спросил: ребята, вот вы занимаетесь водородом, а можете взять и просчитать, какие риски представляет ваша технология, и как это все тушить? Вы изобрели нечто прекрасное, а потом нам с этим разбираться. На что ученые как ни в чем не бывало отвечают: «Подождите, у вас есть ВНИИПО («Всероссийский ордена „Знак Почёта“ научно-исследовательский институт противопожарной обороны» МЧС России — один из крупнейших в мире центров научных разработок в области пожарной безопасности, создания и внедрения техсредств пожарной охраны и защиты от пожаров – ред.), вы там и посчитайте». Нет, стоп: мы – пожарные, а вы это все придумали, давайте вступать в диалог. Вы дадите нам какие-то рекомендации, посмотрите на свою технологию с этой стороны. Давайте обсуждать, договариваться, приходить к единым требованиям, нормам и так далее. В ответ слышим: «Нет, мы люди творческие, наш дело – придумать, а ваше – разбираться». Происходит конфликт: люди хотят двигаться вперед, а мы задаем неудобные вопросы.

У вас за плечами серьезный опыт работы за границей. В каждой стране действуют свои правила, регламенты, законы. Вероятно, опасности тоже свои. Как функционируют спасательные и пожарные службы за рубежом?

Я консультирую и работаю на разных проектах. Работал в Ираке, в Африке, сейчас – в Сербии. В основном это деятельность, связанная с обучением, формированием системы реагирования на ЧС. Конечно, пришлось изучать локальные документы и регламенты. У меня есть статьи про американскую пожарную охрану, про реформы в Китае. Понимаете, не бывает одинаковой структуры. В каждой стране пожарная охрана и спасательная служба строятся исходя из ряда пунктов: экономического состояния государства, ментально-религиозных основ и традиций. Возьмем, к примеру, пожарные охраны Германии и Австрии – они вроде бы одинаковые, но есть серьезные отличия. Существенно различаются пожарные охраны Германии и Франции. Скажем, в Париже на ликвидации пожара в Нотр-Дам работали мальчики и девочки в красных боёвках и в черных боёвках. В красных были солдаты-срочники, а в черных – муниципальные пожарные Парижа. И с функционированием городской пожарной бригады не очень просто разобраться: там и муниципальные пожарные на зарплате, и срочники, которые с одной стороны входят в состав Министерства обороны, с другой – защищают столицу от огня. Такого нет сейчас нигде, но так было, скажем, в Москве в 1970-х годах, как раз по экономическим соображениям. В Британии, например, соотношение пожарных-городских служащих и добровольцев составляет примерно 70 на 30 процентов. В Германии — примерно 60 на 40. Причем квалификация у них одинаковая – что у пожарных на зарплате, что у волонтеров. В крупных городах работают преимущественно пожарные муниципальные, в небольших огонь тушат добровольцы. Повторю, всё обусловлено менталитетом, традициями, историей и даже взаимоотношениями со страховыми компаниями. Это отдельная большая история, о которой мы очень мало знаем, поскольку в Советском Союзе работала совсем другая экономическая модель, социалистическая, при которой добровольцев в пожарной охране практически не было. А вот сама охрана была отличная, очень профессиональная, с богатыми традициями — но именно для социалистической модели.

Какую подготовку пришлось пройти, чтобы встроиться в новую систему и начать полноценно работать?

Самое главное в работе за рубежом – это уважение, особенно если речь идет о какой-то консультативной работе. Давать рекомендации ты можешь только после того, как включаешься в дело с позиции уважения и понимания логики действий команды. Очень важно разобраться в законах экономического развития пожарно-спасательных взаимоотношений государства, общества, страховых компаний. Это целый комплекс, в корне отличающийся от российских реалий, и приходится буквально ломать себя. Я сидел с Джейми Флемингом, моим напарником и другом, прекрасным английским пожарным, мы пили кофе, и он спросил меня: «Майкл, что такое пожарная охрана?» Начинаю перечислять – спасение и защита людей, собственности… «Нет, Майкл. Fire Fighting Services is only about bucks» — «Противопожарная служба – это деньги». Это не цинизм, но трезвый взгляд на работу. Нужно четко оценивать и понимать, сколько ты готов заплатить за свою безопасность. «Ты» в данном случае – человек, владелец бизнеса, собственник компании, квартиросъемщик, мэр города, кто угодно. Соответственно, насколько ты вложишься в пожарную безопасность, настолько эффективно сработают профессиональные службы. Ведь пожарная охрана не берется из воздуха, она кем-то финансируется: муниципалитетом, региональным бюджетом, частным предприятием и так далее. И чтобы соблюсти баланс, не переплачивать, но и в то же время не экономить, необходимо точно все рассчитать, как это и делается во всем мире.

Но ведь люди знают и верят: что бы ни произошло, откуда ни возьмись появятся супергерои — бравые пожарные и спасатели, которые нас потушат, спасут, и исчезнут так же, как появились, – а человек дальше будет жить своей жизнью. Не слишком задумываясь о том, сколько стоит содержание пожарной части, людей и техники.

Извините, но это только в России. Это наш менталитет, за рубежом на это смотрят абсолютно иначе. Вы не представляете, с каким восхищением мои американские коллеги смотрели сюжеты про восстановление наших сгоревших сёл после лесных пожаров. «Майкл, у вас огромное количество денег, — говорили они. – Вы восстанавливаете поселки, которые сгорели из-за того, что кто-то чего-то не предусмотрел. Вы так заботитесь о своих людях, у нас такого нет».

И что вы ответили?

Я сказал: «Yes, of course». Понимаете, когда сгорел Парадайс (в 2018 году в результате разрушительного лесного пожара практически дотла выгорел город Парадайс в Калифорнии, 26-тысячное население было вынуждено спасаться бегством, дома и имущество жителей были уничтожены. – ред.), президент Трамп не стал его восстанавливать, потому что это проблема тех, кто жил в этом городе. Опять же, мы пытаемся смотреть на взаимоотношения общества и государства, которые существуют в разных странах, с точки зрения наших полусоветских-полуроссийских представлений, со своей колокольни. Там все совершенно по-другому, и вам это подтвердит любой соотечественник, побывавший, например, в больнице экстренной помощи где-нибудь в Нью-Йорке. Очень не рекомендую.

Что важнее в вашей профессии – везение или подготовка? И вообще, существует ли в среде спасателей понятие «удача»?

Как ни парадоксально, хранителями всех традиций, ревностно соблюдающими все ритуалы свято верящими в приметы, всегда являются молодые коллеги, ребята, только пришедшие в команду. Говорят не «последний», а «крайний», на дежурство не надевают новых вещей, ни в коем случае не чистят ботинки, мигалки не протирают на машинах… Это все молодежь. «Старички» же чтят главное правило: в случае критической ситуации ты не поднимешься до уровня своих ожиданий – ты упадешь до уровня своей подготовки.

Еще больше о профессии пожарного и спасателя читайте в группе Fireblog на Facebook, созданной Михаилом Сафроненко и его коллегами. Сейчас в группе уже более 6,5 тысяч участников из 77 стран мира. Здесь эксперты делятся новостями, полезной информацией, интересными и малоизвестными фактами, обзорами технологий, профильными кейсами, а также дают исчерпывающие ответы на любые вопросы из области пожарной безопасности и спасательных работ.

Фото: архив М. Сафроненко