РГМЖурнал
Волонтёрство в России развивается очень быстрыми темпами. О добровольцах, которые помогают врачам и соцслужбам, мы слышим в новостях практически ежедневно. По данным ВЦИОМ, за последние два года количество россиян, вовлечённых в добровольную деятельность, увеличилось вдвое — с 20% в 2019 году до 40% в 2021 году.
Добровольчество сегодня можно назвать настоящим государственным приоритетом: волонтёров прописали в Конституции, у них есть книжки с зачётом часов, собственные мероприятия, бонусы и огромная поддержка. О том, кто сегодня готов помогать и как сфера будет развиваться в ближайшие годы, мы поговорили с Вадимом Ковалёвым, членом Общественной палаты РФ, первым заместителем исполнительного директора Ассоциации менеджеров. В свое время Вадим был инициатором создания и ответственным секретарём Национального совета по корпоративному волонтёрству. Но главное — он сам неоднократно бывал там, где нужны были руки: организовывал группы добровольцев для помощи местным после наводнений в Краснодарском и Хабаровском крае и во время военных действий в Донбассе и Сирии.
Откуда такой скачок в развитии доброльчества? Пандемия показала его важность и сделала таким популярным?
Волонтёрство, в современном понимании этого слова, начало ещё в 2010-х, когда в Центральной России полыхали пожары, потом были крупные наводнения. Тогда наше общество увидело, что такое настоящее волонтёрство, какая это огромная созидательная сила. Её не нужно жёстко регулировать — нужно просто не мешать и создавать все возможности для добрых дел. Драйвером для добровольческого движения также были крупные спортивные события (Олимпиада в Сочи, Чемпионат мира по футболу), которые позволили создать сеть волонтёрских центров по всей стране. И здорово, что вся эта “экосистема добра” после завершения мероприятий не почила в бозе, а благополучно трансформировалась.
Но за последние пару лет количество волонтёров выросло в два раза. Это случилось благодаря государственной поддержке или каким-то другим факторам? Что поменялось?
Добровольчество стало некой гражданской нормой. Если ещё несколько лет назад ты говорил “Я еду в воскресенье в детский дом”, то в ответ получал изумлённые глаза и ряд вопросов, которые сегодня уже покажутся странными: зачем тебе это надо? тебе за это даже не платят? Сейчас доброе дело уже стало нормой, многие стремятся помогать окружающим, часть своего времени стараются посвящать тем, кому сейчас нелегко.
А чем отличается волонтёр сегодняшний от того, на которого смотрели с непониманием?
У нас растёт средний возраст волонтёра — в Москве это 29 лет, а ещё недавно было 21-24 года. Вообще эта сфера традиционно ассоциировалась в нашей стране с очень молодыми людьми, в основном со студентами. На западе этим занимаются чаще взрослые состоявшиеся товарищи с определённым социальным кругом. Нам тоже за последние годы удалось вовлечь успешных людей из коммерческого сектора, а ещё активно приходят пожилые (для них даже придуман термин “серебряное волонтёрство”). Это очень хороший показатель.
Бизнес не отстаёт. Корпоративная благотворительность в России вышла на такой уровень, какого не было, пожалуй, никогда. Это чем объясняется? Почему такие факторы, как пандемия и связанный с ней кризис, не заставляют компании экономить на добрых делах?
Корпоративное волонтёрство было и в советские годы. У каждого крупного завода были подшефные дома малютки, другие социальные объекты. Но в лихолетье 90-х это всё потерялось, рухнула работа с молодёжью, которую вёл комсомол. А ведь добрые дела не только скрепляют коллектив и позволяют сотрудникам прокачать навыки, но и очень позитивно сказываются на производительности труда и выручке бизнеса.
По данным ВЦИОМ, порядка 20% россиян вовлекаются в волонтёрство через компании. Те, в свою очередь, могут находить подходящие для себя интересные форматы. Мы боремся с предубеждением, что корпоративное волонтёрство — это исключительно для крупных международных компаний с офисом в Москва-Сити. Например, у вас небольшой стоматологический кабинет — врачи могут договориться и раз в месяц бесплатно принимать детей из неблагополучных семей. Такая профессиональная благотворительность считается очень эффективной. Небольшая рекламная компания может безвозмездно сделать крутую социальную рекламу для одного из фондов. Было бы желание, а формат найдётся! У нас во всех регионах есть ресурсные центры, советы по добровольчеству, они помогают идеями и опытом. Их часто курирует кто-то от властей — это уже помощь в решении бюрократических вопросов.
Останется ли благотворительность в будущем или появятся другие способы достижения справедливости в распределении благ? Спадёт ли интерес к этой сфере, когда закончится пандемия?
Думаю, пандемия пробудет с нами ещё пару лет. Но даже до неё в России, к сожалению, было много людей, которым нужна помощь. Высокий уровень бедности, граждане часто не знают, к кому обратиться. Дела для волонтёров точно найдутся, если они не боятся столкнуться со сложными ситуациями. Мне очень не хочется, чтобы внимание общества к этой сфере привело к появлению “глянцевых” волонтёров, которые ходят только на форумы флагами помахать. Всё-таки суть добровольчества — в помощи, безвозмездном социальном служении.
Пандемия нас откатила назад, к прямой помощи, когда деньги передаются без посредников. Здорово, что люди готовы подставить плечо ближнему, но средства в таких случаях очень сложно проконтролировать. Поэтому фонды явно останутся нужны. Теперь надо развивать профессиональное волонтёрство, да и другие механизмы поддержки малоимущих.
