РГМЖурнал
Более сорока лет какая бы то ни было связь между Россией и Папуа – Новой Гвинеей практически отсутствовала, пока в 2017 году двоюродный праправнук знаменитого путешественника и его полный тезка Николай Николаевич Миклухо-Маклай не отправился по следам своего предка. Оказалось, что пока наша страна претерпевала коренные изменения, жизнь папуасов продолжала идти своим чередом. Сегодня потомок знаменитого русского путешественника – память о котором, к слову, жива на экзотических берегах спустя 150 лет, – заново наводит мосты между разными культурами и частями света.
О том, что собой представляет крупнейшее государство Океании в наши дни и о жизни племен Берега Маклая на северо-востоке острова Новая Гвинея, мы поговорили в первой части интервью для РГМ.Журнала. В продолжение большой беседы Николай Миклухо-Маклай рассказал о деятельности Фонда сохранения этнокультурного наследия и роли цифровизации в науке, вспомнил свои наиболее яркие экспедиции, а также объяснил, почему сотрудники Австралийского музея до знакомства с ним не могли захоронить хранящиеся у них черепа папуасов.
Фонд сохранения этнокультурного наследия имени Миклухо-Маклая – единственный в своем роде или какие-то еще российские организации ведут похожую деятельность в Папуа – Новой Гвинее?
В этом регионе наш Фонд занимается и экспедициями, и международными отношениями. Думаю, если бы кто-то делал что-то подобное, я бы об этом знал. Изначально мы планировали не ограничивать свою деятельность исключительно научными исследованиями, а полноценно возрождать традиции взаимодействия с этим дружественным нам государством. Отмечу, что Фонд не получает специальной поддержки от партнеров для организации экспедиций – но мы не унываем. Знаете, если бы мы имели постоянное финансирование, то, может, и продуктивность была бы ниже, а так нам нужно быть все время в форме.
Расскажите о первой экспедиции. Насколько сложно было все организовать?
Было более чем сложно. Уже в начале я столкнулся с самой неприятной ситуацией: никто не знает, как тебе помочь, кроме как советом, который в большинстве случаев оказывался абсолютно бесполезным. Дело в том, что с момента последней экспедиции в Папуа – Новую Гвинею прошло более сорока лет, а после закрытия посольства в 1992 году из-за политики оптимизации в период развала СССР дипломатические отношения сохраняли формальный характер: пропала даже в возможность получить визу, и с тех пор научные и культурные проекты между нашими странами не проводились. Не осталось никаких контактов. Приложив немало усилий, мне удалось познакомиться с общественным деятелем Питером Бартером из Папуа – Новой Гвинеи, который помог моей группе получить все необходимые документы для приезда.
Прекрасно помню свои впечатления от первого знакомства с коренными жителями Берега Маклая. Меня встречали 3000 человек, которых предупредили, что сюда скоро прибудет потомок Миклухо-Маклая. Тепло, с которым они меня приветствовали, предопределило мою будущую судьбу: радость, гостеприимство местных жителей, сам факт, что они помнят Россию, помнят моего предка, помнят истории, о которых я читал в книжках… Благодаря этому я принял решение посвятить свою жизнь изучению этого региона.
Одной из целей первой экспедиции стало проведение телемоста между Россией и Берегом Маклая. Почему это было важно?
На примере советских научных экспедиций я прекрасно понимал, как быстро обрываются все контакты. Не хотелось, чтобы мое путешествие оказалось первым и последним, поэтому, готовясь к экспедиции, я решил провести телемост между странами. Конечно, сложностей было много, но мне действительно удалось провести настоящий телемост: в глухую деревню в джунглях притащили усилители сигнала, и я показал папуа-новогвинейцам Россию, а россиянам – легендарный Берег Маклая. Во время подготовки меня ждал невероятный сюрприз: в мероприятии согласился принять участие сам основатель государства Майкл Сомаре! Причем, представьте себе, до этого он еще ни разу не посещал такие глухие, затерянные в джунглях деревни, где все происходило, а тут вот лично приехал. Мне удалось быстро с ним подружиться, впрочем, это было несложно. Во-первых, он хорошо знал о роли Миклухо-Маклая в жизни местных жителей, а во-вторых, был совершенно искренне восхищен тем, что в России знают Папуа – Новую Гвинею. Я показал ему фотографии тех предметов, которые собрал мой предок полтора века назад – экспонатов из его страны, которые хранятся в наших музеях.
Насколько тесная связь установилась сегодня между нашими странами?
Небо и земля, если сравнивать с тем, что было. Если раньше, как я говорил, невозможно было даже получить визу в Папуа – Новую Гвинею (ПНГ), находясь в России, то теперь это можно сделать за 15 минут онлайн, а между нашими странами развиваются отношения как по линии официальной дипломатии, так и в рамках «второго трека» – через культурные и научные проекты. Официальной дипломатии ПНГ всего 49 лет, страна развивается, вместе с ней развиваются и связи между РФ и Папуа – Новой Гвинеей. Отмечу, что наши дипломаты в работе с этой страной показывали и продолжают демонстрировать самый высокий уровень квалификации, и это при том, что посольство находится не на территории ПНГ, а сам посол работает по совместительству в удаленной форме. Особого внимания заслуживает вклад в развитие отношений между Россией и Папуа – Новой Гвинеей Людмилы Воробьевой, Чрезвычайного и полномочного посла в Индонезии и по совместительству в ПНГ. Именно при ее активном участии в 2019 году нам удалось открыть «Российский кабинет» – первое российское представительство после 1992 года «на земле».
Какая из экспедиций запомнилась вам больше всего?
Каждая новая экспедиция не похожа на предыдущую, поэтому тяжело выделить какую-то одну. Наверное, все же первая одна из самых ярких – и потому, что всё вновь, и потому, что для ее осуществления пришлось приложить огромное количество усилий. Отдельно выделю также экспедицию 2023 года. Она стоит особняком потому, что я совершенно один, без команды, проводил исследования в 10 удаленных деревнях. Я вооружился переизданными нами дневниками Миклухо-Маклая, в которых были рисунки и записи о быте жителей тех деревень, и отправился в джунгли. Конечно, это было интересно уже только потому, что история из книги оживала буквально на глазах. Ещё мне удалось сделать ряд важных наблюдений. Во-первых, миграция в этих местах самая незначительная, а во-вторых, коренные жители обладают абсолютно феноменальной коллективной памятью о прошлом. Представьте, они узнали всех, кто был запечатлен на рисунках из дневника конца XIX века!
Одиночная экспедиция планировалась намеренно – или так вышло по воле случая?
Все вместе. У нас вообще не так много специалистов, которые готовы туда поехать. Все-таки подобные экспедиции занимают много времени, дорого стоят и таят в себе определенный риск. Должен признаться, несмотря на всю мою любовь к папуа-новогвинейцам, я и сам не был уверен, что во всех деревнях меня будут встречать с распростертыми объятиями. Тем не менее все прошло абсолютно гладко благодаря моим друзьям с Берега Маклая. Они заранее по цепочке передавали информацию от деревни к деревне о том, что я направляюсь к ним, кто я такой и какие цели преследую, так что везде меня ждал максимально теплый прием.
В одной из экспедиций принял участие ваш сын, которому на тот момент было восемь лет. Хотели бы, чтобы он унаследовал ваше дело?
Задачи подтолкнуть своего сына к этнографии у меня нет и не было – я просто даю ему возможность все увидеть своими глазами. Мы же не знаем, что будет с этими деревнями лет через двадцать, может быть, их вообще не останется или же они изменятся до неузнаваемости. Мои путешествия – часть нашей семейной истории, которую мы стараемся передавать от поколения к поколению, а совместная экспедиция – это возможность не только услышать, но и лично к ней прикоснуться. К тому же мой сын был прекрасно готов к экспедиции: он четыре года слушал рассказы про наших дорогих папуасов, и отправлялся в страну будучи уже неплохим экспертом. Но все же, думаю, эта экспедиция была для меня самой сложной – из-за ответственности за сына. Если меня спросят, готов ли я еще раз осуществить подобное, твердо скажу, что не готов.
Каковы цели и задачи ваших экспедиций? Часто получается, что ожидание в итоге не совпадает с реальностью?
Задачи самые разные. В одной из экспедиций мы изучали языки местных народов, а в другой – выясняли, сколько в деревнях есть современных гаджетов. Кстати, оказалось, что их совсем немного: на десять населенных пунктов всего 10 компьютеров и около 45 смартфонов. Казалось бы, какая разница, сколько в деревне телефонов, однако на самом деле все гораздо глубже. Появление Интернета, смартфонов – это приближение переломного момента, после которого сюда проникнет цивилизация, и жизнь папуасов начнет меняться: появится инфраструктура, люди будут переезжать в города, доселе незыблемые границы начнут стираться… Но пока этот момент еще не наступил: пусть у местных и есть смартфоны, людям совершенно не до них – они хозяйством заняты.
Вообще научные экспедиции всегда совершенно непредсказуемы. Едешь за одним, а находишь совершенно другое. Например, я узнал о не описанных ранее в России традициях коренных жителей посвящения мальчиков в мужчины, хотя исследовать их не планировал. Другой пример: экспедиция, в ходе которой я посещал деревни с целью познакомить их жителей с опубликованными дневниками и рисунками Миклухо-Маклая, описывающими жизнь их предков, неожиданно привела к тому, что сейчас идет работа по реституции, то есть возвращению черепов из сиднейского Австралийского музея.
Вы убедили сотрудников Австралийского музея вернуть папуасам черепа их предков?
Да, причем это произойдет впервые. Я посетил музей, чтобы ознакомиться с экспонатами, связанными с исследованиями своего предка, и обнаружил среди них много черепов. Дело в том, что Миклухо-Маклай трудился в тот период, когда европейскому обществу нужно было доказывать, что жители острова Новая Гвинея такие же люди, как и все остальные, а не промежуточное звено между обезьяной и человеком, как считалось полтора века назад. Для этого нужны были, кроме всего прочего, черепа. Я спросил у представителей музея, когда они собираются возвращать останки, ведь в Австралии существует закон о реституции. Мне ответили, что и рады бы их вернуть, но не представляют, как можно найти потомков папуасов, которые жили 150 лет назад.
Я вызвался решить эту задачу, и нашел все до единой семьи, в которые должны быть возвращены черепа. Повторю, у папуасов абсолютно феноменальная память о жизни рода, передающаяся из поколения в поколение. Для Австралии это стало большим событием. В феврале планируется выход нескольких новостных сюжетов о том, как современный российский ученый возвращает в Папуа – Новую Гвинею черепа, которые собрал его предок полтора века назад.
И это – отличный пример сотрудничества с зарубежными учеными и исследователями.
Конечно. Я взял на себя работу по поиску потомков потому, что никто из представителей научного сообщества Австралии не решился этим заняться, однако вся дальнейшая работа проводится в тесном сотрудничестве. Вообще Австралия уделяет большое внимание изучению Папуа – Новой Гвинеи и ее жителей, но конкретно в регионе Маданг вряд ли кто-то сможет настолько подробно собрать факты о жизни, быте, традициях и культуре местных жителей, как это удалось мне. Я знаю истории об ученых, которые приезжали в Папуа – Новую Гвинею, – и о сложностях с местными жителями, возникающих из-за недостаточно понимания их традиций и обычаев. В моем случае такой проблемы нет: мне довелось пообщаться с участниками советских экспедиций, которые поделились своим опытом, семь лет активной работы в Папуа – Новой Гвинее позволили стать «своим» и, в конце концов, мне повезло быть потомком Миклухо-Маклая, память о котором по-прежнему жива на этой земле.
Чем еще, кроме организаций экспедиций, занимается Фонд?
Мы создали Всероссийскую ассоциацию исследователей Южно-Тихоокеанского региона. Это важная часть нашей работы: она помогает сохранять и передавать опыт советского периода новым поколениям исследователей. Кстати, если говорить о молодых ученых, мы прекрасно понимаем, что информацию об этом регионе можно найти только в библиотеках, а в Интернете ее попросту нет. Вместе с тем мы также понимаем, что современная молодежь далеко не всегда готова проводить часы, листая увесистые книги. В связи с этим мы занимается еще и цифровизацией научного знания по нашей теме. Например, у нас есть «Онлайн-музей имени Миклухо-Маклая». Фактически он предоставляет доступ к уникальным источникам, и для этого не надо даже выходить из дома. Не будем забывать, что у музеев две основные функции. Первая, образовательно-просветительская – это демонстрация экспонатов, а вторая, научная – возможность исследовать что-либо на основе своей экспозиции.
Также Фонд занимается издательской деятельностью. Например, мы выпустили собрание сочинений Николая Николаевича Миклухо-Маклая в шести томах в 2020 году. Издание оцифровано и может служить наглядным примером того, почему цифровизация так важна для науки. Представьте себе, раньше ученому пришлось бы просмотреть все 3500 страниц издания, чтобы найти нужную строчку, а электронный вариант позволяет просто вбить в поиск искомое слово и быстро получить доступ к нужной информации.
Еще одно направление работы Фонда – создание документальных фильмов на основе экспедиций. Они транслировались по телеканалу «Культура», где допускают фильмы, имеющие художественную ценность, но главное, что они несут достоверную информацию – на них ссылаются даже в научных трудах, потому что информацию, которая в них содержится, попросту больше негде взять, она уникальна. Сейчас Русское географическое общество занимается созданием атласа исторических названий, и для него мы собрали список всех русских топонимов в Океании. Вообще, главное, что мы научились делать – это предоставлять и представлять научные знания в интересной форме и для широкой аудитории, сохраняя достоверность и актуальность для научного сообщества. К слову, об аудитории – мы также работаем и с детьми: приходим в школы, проводим выставки, знакомим с экспертами, которые занимаются Океанией. Например, в этом году мы презентовали детям наш проект о современных экспедициях «Российские исследователи Океании. Открытия наших дней». Кто знает, может быть, пробудив интерес к этому региону, мы подтолкнем кого-нибудь из них пойти по нашим стопам, как минимум, большинство точно будет знать, что жители Папуа – Новой Гвинеи – это добрые и открытые ребята
Поделитесь планами. Когда ожидать новых экспедиций и интересных проектов от Фонда?
Ближайшая экспедиция состоится уже в следующем году. А главные задачи на ближайшее будущее – возвращение черепов в Папуа-Новую Гвинею на Берег Маклая, издание книги, посвященной истории взаимоотношений между Россией и Папуа – Новой Гвинеей, которая будет приурочена к 50-летию независимости этой южно-тихоокеанской страны. Ни на секунду не прекращается и будет продолжаться работа по расширению коллекции нашего цифрового музея – у меня еще достаточно много артефактов, которые хотелось бы представить миру. Говорят, о человеке можно судить по его цели. В 2017 году, когда мы только начинали свою деятельность, то решили, что наша задача – не только организовывать экспедиции, но и позитивно позиционировать Россию за рубежом, налаживать дружеские отношения. Тогда на меня многие смотрели, как на сумасшедшего: еще даже не добрался до Папуа – Новой Гвинеи, а уже такие планы. Сегодня мы их успешно воплощаем и продолжим это делать, а с проектами можно ознакомиться на нашем сайте.
Текст: Игнат Матейкин
Фото: Фонд им. Миклухо-Маклая
