РГМЖурнал
Традиционно под знакомством с зарубежной культурой подразумевается изучение языка, посещение мастер-классов, лекций и других тематических мероприятий. Все это предлагает и русско-китайский центр «Жар-Птица». Однако, в отличие от большинства подобных центров, здесь можно не только больше узнать о русских традициях и культуре вообще, но и внести свою лепту в их сохранение. «Жар-птица» собирает иностранных энтузиастов в стройотряды и отправляется вместе с ними в настоящую русскую глубинку, чтобы заняться, например, восстановлением церкви. Сами зарубежные студенты такую инициативу воспринимают на ура, а команды «Жар-Птицы» превращаются в кружки межкультурного общения, где за созидательным трудом объединяются представители самых разных стран.
В интервью РГМ.Журналу директор русско-китайского центра «Жар-Птица» Константин Гордица рассказал о том, что движет иностранцами, которые участвуют в стройотрядах, как они помогают российским интернатам для инвалидов, а также оценил, насколько сложно русскому выучить китайский, а китайцу – русский.
Русско-китайский культурный центр «Жар-Птица» был учрежден по инициативе представителей нашей страны или же идея принадлежит китайцам?
В первую очередь это русская инициатива, но реализована она была при активной поддержке и содействии китайской стороны. В Москве учится много китайских студентов, и мы хотели помочь им глубже окунуться в культуру и духовную жизнь нашей страны. Китайцы же, узнав о нашей идее, проявили живой интерес и выразили желание также делиться с нами своей историей и традициями. Так что теперь все вместе изучаем жизнь и культуру друг друга.
А почему «Жар-Птица»? Это отсылка исключительно к русскому фольклору или же есть что-то общее и с китайской традицией?
Это название связано и с русской, и с китайской традицией. Все мы знаем о персонаже наших сказок – Жар-Птице. В Китае есть похожий образ – огненная птица Хуоняо. Мы выбрали такой символ не случайно: он находится на пересечении культур, как и наш центр. К тому же, как любой сказочный образ, он понятен и отзывается в сердцах как русских, так и китайцев.
Кого в центре больше: русских, знакомящихся с китайской культурой, или же китайцев – с русской?
Все зависит от направлений нашей деятельности и предпочтений аудитории. Одни программы охотнее посещают китайцы, другие – русские. Но вообще в целом китайцев, знакомящихся с нашей культурой, больше. Мы проводим для них экскурсии, мастер-классы и другие мероприятия. Они знакомятся с разными видами русского народного творчества, с нашей историей и бытом. Русские же с большим интересом изучают китайскую живопись и каллиграфию. Еще мы проводим ежегодный Фестиваль китайской культуры, где собираются и русские, и китайцы, и представители других культур.
Кто охотнее посещает ваши языковые курсы?
Языковые курсы как раз пользуются большей популярностью среди русских. Тому есть простое объяснение. Наша иностранная аудитория состоит преимущественно из студентов, так что они изучают русский в своих институтах. Мы не можем конкурировать с вузами, да и не ставим перед собой такую задачу. А вот русские, которые живут или работают в Москве, активно интересуются возможностью изучать китайский. Для них мы и открыли курсы, которые пользуются большой популярностью: желающих значительно больше, чем мест, которые мы можем предоставить. Из-за большого спроса запись осуществляется заранее, просто прийти и сразу начать заниматься не выйдет.
Говорят, что китайский язык очень тяжело дается русским. Это действительно так?
Не только русским, но вообще всем. В китайском языке нет алфавита, так что можно только запоминать, как иероглиф читается и какое слово обозначает. Это в принципе не может быть легко. С другой стороны, знакомиться и познавать иероглифическое мышление невероятно интересно. Отмечу, что, несмотря на сложность, те участники наших курсов, кто действительно хочет овладеть китайским, добиваются вполне достойных результатов, а уровня, позволяющего объясниться с носителем языка, достигают практически все.
А русский язык китайцам легко дается?
Нет, им тоже нелегко. У них другие звуки в языке, другая грамматика. Нет склонений, спряжений, падежей, как в русском, отсутствуют совершенный и несовершенный виды глаголов. Особенности нашего языка сильно удивляют китайцев и, конечно, усложняют усвоение правил. Так что могу сказать, что китайцу выучить русский ненамного легче, чем русскому – китайский.
Возрос ли интерес к вашему центру в последние годы, когда между Россией и Китаем установились особенно теплые отношения?
Мы начали работу в 2016 году, уже в тот период отношения между нашими странами стремительно укреплялись. Конечно, мы ощущаем растущий интерес и связываем его в том числе с межгосударственной политикой, но, пожалуй, также можно сказать, что появление нашего центра – следствие сближения двух стран.
Посещают ли ваш центр представители других культур, кроме русской и китайской?
Да, и год от года их становится больше. Дело в том, что мы сотрудничаем со многими вузами Москвы, и там, где учатся китайцы, много выходцев и из других стран. Они узнают о нашем центре, интересуются, а мы идем навстречу. Сначала работали со студентами из Вьетнама, Индии и Мьянмы, затем к ним присоединилась молодежь из Кореи, стран Ближнего Востока и Африки. География посетителей нашего центра постоянно расширяется и охватывает уже практически все континенты. Разумеется, это накладывает отпечаток и на нашу работу: теперь мероприятия проводятся с переводом не только на китайский, но и на другие языки. Основной акцент по-прежнему делаем именно на выходцах из Поднебесной, но у нас действительно в последнее время появилось очень много представителей самых разных культур.
Налажено ли у вас сотрудничество с другими культурными центрами?
У нас очень много партнеров и друзей. Активно сотрудничаем с российско-китайским учебно-научным центром «Институт Конфуция» на базе РГГУ. Совместно мы переводим и издаем книги, проводим экскурсии, лекции и дискуссии. Также находим точки для взаимодействия с Центром русского языка в Гонконге, с разговорными клубами и объединениями интернациональной дружбы при разных столичных институтах. Тесно дружим с Китайским Патриаршим Подворьем, вместе с его представителями знакомим представителей китайской культуры с нашей духовной культурой, изучаем историю русской духовной миссии в Пекине. По духовной линии мы также дружим с Патриаршим экзархатом в Африке, потому что наш центр пользуется большой популярностью среди выходцев с этого континента: они охотно посещают наши мастер-классы, изучают русский и участвуют в стройотрядах. Как ни странно, им очень интересна история русско-китайской дружбы, особенно периода империй, когда сами африканцы еще страдали от западноевропейского колониализма.
Как возникла идея создать стройотряды?
Еще до начала работы в «Жар-Птице» я был одним из командиров добровольческого стройотрядовского объединения «РеставросЪ», в котором участвуют студенты из разных вузов Москвы. Мне всегда нравилось открывать для себя отдаленные уголки России, куда вряд ли поедешь на выходные, я интересовался русской историей, культурой, а стройотряды позволяли не только прикоснуться ко всему этому, но и внести небольшой вклад в сохранение нашего общего наследия. Восстанавливать заброшенные храмы, а потом следить за тем, как вокруг них начинает возрождаться сельская жизнь, – это то, что меня вдохновляло тогда и продолжает вдохновлять сейчас. Когда я начал работать в «Жар-Птице», мне сразу же пришла в голову мысль привлечь в стройотряды иностранцев, узнать, насколько им будет интересно внести свою лепту в сохранение русских памятников. Ребята живо откликнулись на мою инициативу, и мы стали организовывать совместные с «Реставросом» стройотряды. Эксперимент удался, количество волонтеров из «Жар-Птицы» неуклонно росло, и вскоре мы начали работать самостоятельно, а сегодня сеть стройотрядов нашего центра крупнее и самого «Реставроса», и других объединений, занимающихся сходной деятельностью.
Что привлекает иностранцев в стройотряды?
Причины у всех разные. Одних привлекает возможность попрактиковаться во владении русским языком. Другие искренне интересуются нашей культурой, хотят постичь ее глубже, а не ограничиваться Кремлем, музеями и ночными клубами. Третьи питают живой интерес к православию, поэтому хотят внести свою лепту. Но большинство привлекает сам факт того, что вместе собирается много студентов из разных стран и вузов. То есть у нас сформировалось очень яркое и интересное международное сообщество, частью которого люди стремятся стать. В конце концов, работа в стройотряде – не только рутина, но это еще и экскурсии, и обмен опытом, и приобретение новых навыков и, конечно, общение.
Иностранцы не удивляются тому, что в России огромное количество архитектурных памятников все еще, к сожалению, находится в удручающем состоянии?
Конечно, удивляются, причем очень сильно. Но мы им объясняем, что в истории нашей страны были разные страницы.
Восстановительные работы невозможны без специальных навыков. Вы нанимаете профессионалов или же в вашем центре есть квалифицированные сотрудники для такого рода работ?
На самом деле, непосредственно восстановление – это лишь вершина айсберга. Ей предшествует большое количество более простой и рутинной работы, не требующей специальных навыков. Нужно копать, красить, разравнивать землю, насыпать песок, пилить доски и делать многое другое из того, с чем может справиться и человек без профессиональных навыков. К тому же практически всегда принимающая сторона – священник или староста храма, – предоставляет нам прораба, который контролирует, чтобы студенты все делали правильно. Если нам удается найти достаточное финансирование, то мы нанимаем профессионалов, у которых наши ребята трудятся как подмастерья.
Как организован процесс отправки стройотряда? Вы предлагаете свою помощь или же, наоборот, к вам обращаются?
Нам поступают заявки, причем их очень много. Сначала мы изучаем запрос: действительно ли у церкви есть хозяин, нужен ли храм людям, может ли принимающая сторона обеспечить нам все необходимые для работы условия. Если все в порядке, а у нас есть свободный командир, готовый возглавить стройотряд, то мы перераспределяем финансы и выезжаем на помощь. Должен сказать, что именно денежный вопрос нам практически всегда удается решить, также нет проблемы и с добровольцами, а вот командиров не хватает. Было бы больше командиров, было бы и больше стройотрядов.
Что входит в обязанности командиров?
Строго говоря, командир – это руководитель стройотряда. Он набирает волонтеров, договаривается с принимающей стороной о графике, расписании работ. Уже на месте он контролирует, чтобы все вовремя приходили на работу, соблюдали правила техники безопасности, поддерживали дисциплину и так далее. Но не стоит путать его с прорабом: командир следит за внутренним порядком, а прорабы – это руководители восстановительных работ из местных жителей. Они выполняют функцию, скажем так, технических руководителей. Кстати, хоть отряды у нас интернациональные, командиру знать иностранный язык совсем необязательно – студенты сами прекрасно переводят друг другу необходимую информацию.
Организует ли центр стройотряды для работы за пределами России?
Пока еще такого опыта не было, работы нам хватает и здесь. Однако мы открыты для сотрудничества с храмами из Белоруссии. Думаю, что, когда на Украине наступит мир, туда нам тоже следует направиться – там предстоит возрождать много церквей. Также в будущем мы хотим усилиями наших стройотрядов заняться возведением храмов в Африке.
Ваш центр организует экскурсии по России. В них участвует больше русских или иностранцев?
Иностранцев, конечно, больше. Им все интересно, они охотно записываются. А вот многие русские часто говорят, мол, мы все видели, зачем нам ехать. Тем не менее, наши студенты, особенно из технических вузов, которые все-таки едут с нами, остаются очень довольны. Дело в том, что большинство экскурсий, которые проводятся исключительно для русской аудитории, подразумевают определенный базис знаний о нашей истории, которого у «технарей» может и не быть. А вот рассказы гидов, предлагаемые иностранцам, им понятны, и они увлеченно их слушают. Если же говорить о том, какие города нравятся участникам наших экскурсий особенно, то здесь стандартный набор: Сергиев-Посад, Коломна, Рязань, Ростов Великий, Переславль-Залесский, Суздаль.
Не так давно исполняющий обязанности генерального консула КНР Сунь Чуаньцзян заявил, что аэропорт Иркутска напоминает ему автобусные станции в китайских уездах. А как иностранцы вашего центра воспринимают русскую глубинку?
Знаете, я был в аэропортах и Пекина, и Иркутска. Могу сказать, что наш аэропорт работает лучше китайского. Быстро проходит регистрация, быстро выдается багаж, проводится паспортный контроль и осуществляется посадка. Сотрудники иркутского аэропорта работают профессионально, чего нельзя сказать об аэропорте Пекина. Там постоянно огромные очереди, сотрудники, если рядом нет начальства, откровенно ленятся. Причем это не только мое мнение, так же считают и мои друзья-иностранцы. Так что я бы поспорил с генконсулом КНР. Что касается глубинки, то она тоже разная бывает. У нас есть прекрасные мемориалы и самобытные города, в которых есть свои производства и, соответственно, рабочие места, так что далеко не каждый из них назовешь захолустьем. Кстати участников наших экскурсий мы знакомим с разными сторонами жизни городов, которые посещаем, показываем не только достопримечательности, но и производства. Например, во Ржеве экскурсанты познакомились не только со знаменитым Ржевским мемориалом, но и сходили на завод «Прамо-Электро», а в деревне Филимоново рядом с Ростовом Великим – на сыроварню. А если сравнивать с Китаем, то, знаете ли, там тоже в сотне километров от Пекина сплошная степь да заброшенные села – процесс урбанизации, он во всем мире происходит.
Традиционный вопрос. Какие новые инициативы «Жар-Птицы» следует ожидать?
Пока мы намерены прежде всего развивать те направления, которыми уже занимаемся, их потенциал далеко не исчерпан. Хотим сделать бóльший акцент на работе в Интернете: развивать наш сайт, социальные сети и YouTube-канал. Если выдвинут какую-нибудь интересную инициативу, то мы ее обязательно поддержим – мы вообще открыты новым начинаниям. Например, с недавнего времени участники центра начали заниматься благотворительностью – помогать инвалидам. Иностранные студенты посещают интернаты для детей с ограниченными возможностями здоровья, дарят им полезные подарки, рассказывают о своих странах, а ребята специально для них готовят творческие номера. Это очень светлая инициатива, и мы всячески ее поддерживаем – например, теперь все вместе активно помогаем интернату для слабовидящих в Гаврилов-Яме Ярославской области. Так что будем развивать и это направление, искать спонсоров, закупать необходимые вещи и давать возможность детям послушать истории о жизни в Китае и в других странах, что называется, от первого лица.
Текст: Игнат Матейкин
Фото: К.Гордица
