РГМЖурнал
В одной из недавних публикаций Марина Зубова рассказала о масштабной работе, которую фонд «Гольфстрим» ведёт в Луганской Народной Республике последние полгода. И вот уже 11 лет благотворительный фонд «Гольфстрим» работает с тяжелобольными людьми здесь, в России. За это время помощь получили более семи тысяч человек с самыми сложными диагнозами. Кроме того, сотрудники организации прикладывают максимум усилий к тому, чтобы дети и взрослые с особенностями развития были включены в общественную жизнь наравне с их нормотипичными сверстниками, и последние относились к ним без предрассудков. Как группе энтузиастов удалось создать организацию, работающую не только в Москве, но и в российских регионах, каким проектом здесь особо гордятся и чего не хватает современным социальным педагогам? Об этом и не только Марина Зубова, президент благотворительного фонда «Гольфстрим», рассказала в продолжение нашего большого разговора.
Одну из своих приоритетных целей фонд формулирует так: «Мы хотим, чтобы люди с инвалидностью были включены в активную жизнь социума, а общество понимало бы их и принимало». Как вам кажется, за последние годы в этом направлении есть положительные сдвиги?
Конечно. Раньше к инвалидам относились настороженно, городская среда была недоступна, и мы их даже не видели на улицах. Сейчас ситуация в корне изменилась: люди с особенностями развития занимают активную жизненную позицию, их голоса слышны. Плюс ко всему, родители стали меньше отказываться от детей с тяжелыми диагнозами и это тоже показательно.
История создания фонда имеет личные предпосылки, и началась, по вашему признанию, даже не 11, а 12 лет назад. Как это было?
Я сама всегда занималась благотворительностью: сдавала кровь, привозила еду бездомным, жертвовала деньги. Случилось так, что я родила ребенка, у которого, в результате полученной травмы был диагностирован паралич обоих рук (парез Эрба-Дюшена), в два месяца жизни ему дали инвалидность. К счастью, сейчас это во многом компенсировалось, и я не отношусь к нему как к инвалиду. Но на тот момент у меня был шок, я не понимала, что будет дальше и искала хоть какую-то информацию о том, кто и как может помочь. В результате стало понятно, что в том же Интернете нужной информации просто нет: массажи, ЛФК и прочие консервативные методы не давали никакого эффекта.
Но — мне удалось найти единственную маму ребенка с похожим диагнозом, которая делала своему малышу операцию в Германии и делилась положительными результатами. Мы тоже поехали в Германию, всё прошло успешно, и по возвращении я стала рассказывать о своём опыте, потому что было очень жалко всех родителей, которые столкнулись с подобной ситуацией и не видели из неё выхода. Ко мне начали подтягиваться люди и выяснять подробности. Но тут возникает другая проблема: операция в Германии стоит денег, которые есть далеко не у всех. Пришлось организовывать сбор через соцсети. Тогда средства перечислялись на личные карточки либо счета, и уже было ощущение, что это не очень законно. Так появилась мысль официально зарегистрировать свою деятельность. Изначально планировалось, что наш благотворительный фонд будет помогать таким же детям, как мой ребенок, но по совету знающих людей мы не стали ставить никаких ограничений. Недавно из ЛНР пришел запрос на помощь животным. Оказывается, мы и этим в праве заниматься.
То есть «Гольфстрим» был создан группой единомышленников, которых объединяло большое желание помочь, но не было соответствующих опыта и знаний. Что помогло перерасти в фонд, собирающий десятки миллионов рублей, ежегодно помогающий сотням детей и их родителям, реализовавший проекты во многих российских городах?
Всё это тяжелый труд. Когда мы начинали, сборы получались маленькие и людей было совсем немного. Мы трудились как волонтёры, но при этом постоянно росли, обучались. Самое главное для меня – это команда. По-настоящему мы начали развиваться, когда стали собирать вокруг себя профессионалов. Конечно, нужны были деньги, которых не хватало. Пришлось даже залезть в кредиты, чтобы платить людям зарплату, но иначе нельзя, колесо просто не закрутится. В результате мы перешли от адресной помощи к системной работе, когда ты помогаешь не одному-двум нуждающимся, а тысячам людей. Только благодаря команде мы достигли таких результатов и продолжаем развиваться.
И вот как раз пример того самого системного подхода — инклюзивный центр «Вместе весело шагать», где помощь специалистов фонда за последние шесть лет получили более 700 детей. Что это за центр и каких результатов удается достичь?
Для нас это определенный опыт финансовой устойчивости. Мы задумывали эту организацию как некоммерческую, но предоставляющую услуги за деньги. Сегодня работа также идет как на платной, так и на безвозмездной основе. Бесплатно с дефектологами, психологами, логопедами и иными специалистами занимаются ребята из малоимущих семей. На примере собственных детей мы прекрасно понимали, что результата удается добиться лишь в том случае, если ты регулярно, а не время от времени занимаешься в одном месте. В этом случае специалисты прекрасно знают твоего ребенка, ребенок привыкает к педагогам и врачам, разрабатывается длительный восстановительный курс. Причем происходит это не в другом городе или стране, а рядом с домом, с семьей. В среднем у нас на реабилитации находится 15 детей с особенностями развития, некоторых мы ведем уже несколько лет. И наша команда, конечно, в приятном шоке от того, каких результатов удается достичь. От нас, например, малыши уходят в первый класс, потому что мы их к этому сумели подготовить. Дальше они отправляются в свободное плавание, и это тоже очень важный показатель.
Но вы ведь работаете не только с детьми, но и с подростками, и здесь одна из главных задач – освоение и получение профессии, социализация. Насколько это сложно? О каких профессиях прежде всего идет речь и каковы достижения ваших выпускников?
Когда мы решили заниматься подростками, особенно с инвалидностью, то поняли, что это самая сложная категория. Многие моменты можно было бы преодолеть, начав реабилитацию раньше, но часто время упущено. Они приходят к нам несоциализированными, некоммуникативными, и нужно вытягивать их с этого дна. Это тяжелый труд для психологов, социальных педагогов и всех наших специалистов. Но мы взялись за дело и это стало нашим топовым проектом. Фонд разработал собственные методики, которые доказали свою эффективность. Самое главное, есть результаты: дети начали самостоятельно передвигаться по городу, они могут закрыть за собой дверь и даже приготовить еду. Ушла беспомощность, и родители теперь чувствуют себя спокойнее, у них появилась возможность выйти на работу. Это тоже значимый результат. Что касается возможных специальностей: таким людям очень подходят кулинарные и поварские профессии, кто-то хочет стать психологом — и у них это может получиться, кто-то развивается в творчестве. Всё очень индивидуально. Но, к сожалению, большинство наших подростков никогда не смогут устроиться на работу, слишком тяжелые у них диагнозы. Однако даже в этом случае мы стараемся максимально помочь, хотя бы направить их развитие в нужном ключе.
Фонд занимается подготовкой специалистов, работающих с особенными детьми и подростками. Как вы в целом оцениваете уровень педагогов в этой области?
Я не эксперт и далека от профессиональной оценки преподавателей, поэтому могу делать выводы только на основании того, что мне говорят. Очень многие идут на специальность педагога-психолога, не понимая, чем им предстоит заниматься, с какими детьми работать. К нам на стажировку приходят студенты, которые шарахаются от детей с инвалидностью и не знают, что с ними делать. Это большая недоработка, молодежь пытается освоить профессию не по зову сердца, не потому, что у них есть какие-то способности, а, возможно, потому, что на этот факультет было проще поступить. Мы, конечно, стараемся выделить каких-то «звездочек» и делать из них высококлассных специалистов, но это пока единичные случаи.
Когда мы приезжаем в регионы, очень сложно найти там таких же высококлассных психологов как в Москве, но они есть. В целом уровень педагогов можно назвать средним, его необходимо повышать. Конечно бывает сложно, особенно в глубинке. Но мы делаем всё от нас зависящее.
Еще один проект фонда – «Искусство быть». Как сообщается на вашем сайте, он «разрабатывается на поле пересечения различных дисциплин: современного искусства и психологии, социальной реабилитации, педагогики, арт-терапии». Звучит очень интересно, но не совсем понятно: это исцеление через творчество?
На самом деле это не только творческий проект, он также направлен на развитие инклюзивной культуры. Основная цель – работа с населением. Мы рассказываем посетителям о том, что среди нас живут люди с инвалидностью — и это нормально, их нужно принимать такими, какие они есть. Также мы образовываем сотрудников культурных учреждений, музеев. Мы говорим о том, как общаться с инвалидами, как делать инклюзивные проекты.
Что же касается творчества, то ранее у нас существовала театральная студи «Сны Алисы». Сейчас этот проект переформатировался, но некоторые наши воспитанники продолжают играть в спектаклях. Потрясающая идея, дети там настолько дружны, что я никогда в своей жизни не видела такой заботы и внимания друг к другу. Если кто-то плачет, все остальные утешают, помогают. Это по-настоящему сплоченная команда. Немалая заслуга в этом режиссера Никиты Малышева, но и сами молодые актеры очень добрые и открытые. Среди них есть как здоровые дети, так и те, у кого тяжелая инвалидность. Но никто даже не замечает этого. Очень важно с ранних лет погружать ребят в атмосферу, где к инвалидам относятся так же, как и к другим людям. Прекрасная студия!
Вы осуществили проекты более чем в 10 городах России. Что это были за проекты?
В основном, это грантовые проекты, реализуемые за счет бюджетных средств. Наиболее значимый из них –»Подростковый клуб», о котором мы говорили ранее. В регионах мы создаем группы, набираем местных психологов, которые продолжают работать с детьми. Помимо этого, обучаем региональных специалистов. Наша команда выезжает, проводит обучающие семинары, мероприятия для сотрудников учреждений культуры, НКО, бюджетных организаций. На них обсуждаются вопросы взаимодействия с людьми, имеющими инвалидность, поднимается тема инклюзивных проектов. Наконец, ежегодно в двух-трех городах мы устраиваем выставки работ художников с особенностями развития. В это же время проходит параллельная программа, конференции, обучающие мероприятия. В одном городе мы можем работать целый месяц.
Расскажите о приоритетных задачах на ближайшее будущее. И вообще – каков шаг планирования в Фонде?
Планы – это, конечно, хорошо, однако жизнь постоянно вносит свои коррективы. Мы пытаемся ставить задачи и сроки их реализации, регулярно проводим стратегические сессии, но не все удается подчинить тайм-менеджменту. Самое главное для нас – максимально развивать региональную деятельность. Не просто прийти, реализовать проект и уйти, нет. Мы прочно закрепляемся в регионах, работаем с государственными органами, с местными некоммерческими организациями и становимся активным игроком там, где мы есть. Среди таких городов – Калуга, Владимир, Владикавказ, Орел. А теперь и в Луганской Народной Республике, где ресурсным центром фонда «Гольфстрим» «Дом НКО» также ведется активная деятельность.
