РГМЖурнал
Фонд «Гольфстрим» – единственная российская благотворительная организация, которая не только привозит гуманитарные грузы для нуждающихся и пострадавших в ЛНР, но постоянно работает на территории республики и стремится качественно изменить ситуацию, объединив усилия некоммерческих организаций региона. Помощь оказывается всесторонняя: в больницы закупается необходимое оборудование, для решения правовых вопросов организована горячая линия помощи гражданам, для общественных организаций — Ресурсный центр поддержки некоммерческих организаций и общественных инициатив «Дом НКО» и даже выставку современного искусства удалось провести в двух городах: Свердловске и Краснодоне, а дальше её ждут гастроли по Республике. Почему искусство оказалось необходимо гражданам ЛНР не меньше, чем материальная поддержка, с какими проблемами обращаются местные жители и какие задачи приходится решать, чтобы им помочь? Об этом и не только – президент и учредитель фонда «Гольфстрим» Марина Зубова в специальном интервью для Русской Гуманитарной Миссии.
В ЛНР фонд «Гольфстрим» организовал выставку работ современных художников «Искусство быть». В подавляющем большинстве случаев, когда мы говорим о поддержке жителей Республики, речь идет о гуманитарной помощи – продуктах и предметах первой необходимости. А вы, помимо этого, решили подарить людям искусство. Как родилась такая идея? И почему выставка открылась именно в Свердловске?
Социокультурный проект «Искусство быть» реализуется уже более трех лет, и всё это время мы производим арт-объекты современного искусства. После выставок, проходивших в разных городах России, мы храним произведения у себя. И нам пришла в голову мысль показать их жителям города Свердловск Луганской Народной Республики. Почему именно Свердловск? Председатель Совета фонда Виктория Якимова родилась и выросла в Луганской области, она знает все сложности и особенности региона. Свердловск – первый город, которому мы начали помогать в рамках нашей гуманитарной миссии. До сих пор мы поддерживаем дружеские отношения со многими местными организациями, а нашу выставку решили провести в краеведческом музее. Помимо собственно объектов искусства, там проходит параллельная программа, которая направлена на развитие инклюзивной культуры и изменение отношения к людям с инвалидностью. Открытие экспозиции было приурочено ко Дню семьи, любви и верности – так мы особо решили поддержать семьи, находящиеся в тяжелой психологической ситуации. Сейчас выставка «Искусство быть» проходит уже во втором городе Луганской Народной Республики – Краснодоне. Её жители смогут увидеть до 12 августа. Дальше экспонаты отправятся на гастроли в другие города ЛНР.
Многие художники, чьи работы представлены на выставке, – это люди с особенностями развития. О чем их произведения?
Художникам мы всегда ставим техническое задание, чтобы их работы носили терапевтический характер, были доступны людям с инвалидностью, их можно было трогать, с ними можно было играть. Это не такая выставка, где пришел – посмотрел – ушел. Например, у нас очень популярна работа Маркуса Мартиновича «Я тут, я с тобой». Автор — подросток с расстройством аутичного спектра и шизофренией. Он очень привязан к маме и без нее не может находиться. Однажды она задержалась, мальчик сильно нервничал, переживал и везде писал фразу «Я тут, я с тобой». Таким образом он успокаивался и ощущал присутствие мамы. Позднее художник воссоздал светлую комнату с белой мебелью, где на стене, стульях, шкафу есть та самая надпись черной краской «Я тут, я с тобой». Мы совершенно не ожидали, что эта арт-композиция произведет сильный эффект на жителей Свердловска. Но люди останавливались и плакали. Я думала о том, почему это происходит, откуда такой эффект? И поняла, что сейчас очень много семей в ЛНР либо потеряли своих родных, либо разлучены с ними. Конечно, многие пропускают историю Маркуса через себя и не могут сдержать слез. На меня это произвело неизгладимое впечатление.
Еще один арт-объект — это инструкция «Правила поведения в городе». Там описаны в какой-то степени юмористичные для нас правила. Например: «Не залезайте на электрический столб» или «По деревьям лазить нельзя – упадете». Но все они сгенерированы художниками с особенностями развития, они высказывают свою версию правильного и неправильного поведения, что позволяет нам увидеть привычные ситуации в необычном ракурсе.
Я правильно понимаю, что современное искусство, которое до сих пор остаётся непривычным для многих даже в Москве, было понято и принято жителями небольшого города Свердловск в ЛНР?
Когда мне предложили сделать этот проект, первое, что я подумала: «Вообще ничего не понимаю, какое современное искусство?!» Но поскольку изначально мы ставили перед художниками цель, чтобы их произведения были понятны и с ними можно было взаимодействовать, зрители это оценили и им действительно было интересно. Люди по нескольку раз приходили на выставку. А еще у нас была школа арт-медиаторов, то есть людей, которые могут объяснить посетителям значение того или иного произведения, экскурсоводов, проще говоря. Поначалу у меня были сильные сомнения: где арт-медиаторы, а где город Свердловск? Люди даже слова этого не поймут. Однако всё получилось с точностью до наоборот: волонтеры с большим интересом прошли обучение и были в восторге от того, что им открылся новый мир, новый взгляд на людей с инвалидностью и художественные произведения. Я была очень удивлена, что это всё пришлось по душе и принесло прекрасный результат.
Если вернуться к вопросу материальной помощи, то сбор денег ваш фонд начал в первый день спецоперации, 24 февраля, и за месяц было собрано более полумиллиона рублей. Как распределили эти средства, кому помогли и продолжаете помогать в первую очередь?
В тот момент у Председателя Совета фонда «Гольфстрим» в ЛНР находились брат с детьми, и как только по новостям сказали о начале спецоперации, мы сразу решили действовать. В первую очередь исходили из запросов, кому и чем нужно помочь. Тогда были необходимы металлоконструкции для проведения операций, и мы взяли это на себя. Но возникла проблема с доставкой: никаких гуманитарных конвоев, коридоров в то время ещё не существовало, кроме того, на территорию ЛНР никого не пускали из-за ковидных ограничений. Нам так и сказали: вы не пройдете, вы ничего не сможете завезти. Тем не менее мы сделали невозможное, и после долгих переговоров, изучения всех отчетов и заявок, нас все-таки пропустили. Потом мы закупали в больницу оборудование, медикаменты, продукты питания, канцелярские товары для детей. И сейчас мы привозим технику, такую как холодильники, стиральные машины, потому как всё ломается и выходит из строя. Также у нас было несколько обращений от детей, которым требовалась плановая операция, мы им оказали помощь и оплатили лечение.
Вы проводите большую часть времени в Луганске, а фонд открыл в городе собственный «Дом НКО». Таким образом, в отличие от большинства благотворительных организаций, вы не просто привозите помощь и возвращаетесь в Россию, вы пришли всерьез и надолго. С чем это связано, насколько сложно было открыть подобную организацию, учитывая, что на протяжении долгого времени деятельность НКО в Донбассе была заморожена?
Вот как раз потому, что в ЛНР не было некоммерческих организаций, было решено этим заняться. Я не очень люблю то, что называется адресной гуманитарной помощью. Для меня это неэффективно, безрезультатно и, как говорится, всё уходит в песок. Мне больше нравятся системные проекты и помощь, которая в долгосрочной перспективе приносит пользу для многих. Для того, чтобы выстроить систему, нужно поддерживать местные НКО, только при наличии развитого некоммерческого сектора люди будут получать реальную поддержку. Но там ничего нет, мне даже контактировать было не с кем. А в России существуют все инструменты, наработки и практики, чтобы решить эту проблему. Нужно просто взять и сделать. Конечно, это происходит не по щелчку пальцев, а при поддержке Общественной палаты РФ и местных организаций, таких как «Союз женщин Донбасса».
Что уже удалось сделать команде «Дома НКО», а какие проекты — в ближайших планах?
Самое главное, мы начали работу и собрали все общественные организации, у нас появился их реестр. Очень сложно было выделить из общего числа те НКО, которые реально работают. Информация собиралась точечно, скрупулезно, со всех территорий. Мы получили ответы на массу вопросов: кто в сложившихся условиях не сидит сложа руки, чем именно они занимаются, есть ли общественные лидеры, которые еще не оформили свою деятельность юридически. Результаты, конечно, удручали: на всю республику набралось около тридцати организаций, которые хоть как-то действовали, из них реально работающих – не больше десяти. Речь идет о социально ориентированных организациях, я не говорю про профсоюзы, садоводческие товарищества и так далее.
После того, как картина более или менее прояснилась, мы начали проводить обучение. Основная задача – найти финансирование, тогда еле тлеющие проекты начнут разгораться. Деньги прежде всего можно получить, выиграв грант. Поэтому мы начали рассказывать про социальное проектирование: как создается проект, как подается заявка. Для того, чтобы всё это было не в пустоту, фонд «Гольфстрим» организовал собственный грантовый конкурс для общественных организаций из ЛНР. Так они смогут применить новые знания на практике. Также Фонд президентских грантов объявил спецконкурс, и наша задача объединить российские организации, которые действуют на территории Луганской области с местными, чтобы они работали в партнёрстве и также включались в финансирование.
Еще одна ваша инициатива — капитальный ремонт здания для дома престарелых в Свердловске. Как продвигаются работы?
Очень сложно нам приходится, потому что сейчас Луганская Народная Республика – это одна огромная стройка. Во-первых, трудно найти деньги для данного проекта. Во-вторых, стройматериалы сейчас – это как золото, а зарплата хорошего строителя сопоставима с окладом топового менеджера в Москве, они в жутком дефиците. Масса трудностей, но необходимость в таком учреждении чрезвычайная: многие старики остались без присмотра из-за того, что родственники могли уехать или погибнуть. Они все находятся по домам, круглосуточного ухода нет, кое-кто вынужден проживать месяцами в больницах, а это противозаконно. Так что проблему нужно как-то решать, но пока это, к сожалению, очень непросто.
Вы создали горячую линию для правовой помощи жителям республики. Много ли поступает звонков? И что прежде всего беспокоит людей?
Я всем говорю, что это не горячая, а раскаленная линия. Ежедневно поступает очень большое количество обращений, особенно с освобожденных территорий. И это перерастает в настоящую службу помощи, вплоть до того, что мы организовываем прием документов. Наши сотрудники реально звонят по всем инстанциям и контролируют, чтобы к человеку пришли и приняли у него необходимые бумаги. Доходит до того, что нам звонят старики и говорят: «Я хочу покончить жизнь самоубийством. Меня все бросили. Я не хочу жить». С такими людьми мы разговариваем, не можем их бросить. В результате нас благодарят за поддержку и просят пригласить батюшку. И мы начинаем звонить в церковь, договариваться со священниками, то есть, по сути, отходить от чисто юридической тематики. Мы не просто отвечаем на вопросы, мы решаем проблемы граждан.
Но основные запросы — это пенсии: как их получить, какие документы нужны, что делать, если паспорт сгорел и так далее. Второй момент – это получение гражданства. Мы вскрыли очень большую проблему: невозможно получить российский паспорт лежачему инвалиду, потому как необходимы дактилоскопия и фотографирование. А на дом выезжать никто не собирается. Я поднимаю эту проблему, чтобы ее решили на государственном уровне, потому как ситуация касается большого количества людей.
Поделитесь планами на ближайшее будущее: что нужно сделать прежде всего в ЛНР?
Самые ближайшие планы – это референдум о вхождении республики в состав России. Конечно, мы его не проводим и в этом не участвуем, но те изменения, которые, вероятно, произойдут в правовом поле – это большой стресс. Это новое законодательство, перерегистрация общественных организаций, им нужно будет обо всем рассказывать, объяснять. Следующая наша цель – регистрация новых НКО. Необходимо, чтобы активно росло их количество, а сейчас это пока невозможно. Полный стоп по всем законодательным, административным направлениям. Люди, организации боятся даже пожертвования сделать или провести благотворительную акцию, потому что нет соответствующего закона. Конечно, эту ситуацию нужно исправлять. На самом деле здесь каждый день происходит что-то новое, планы могут спонтанно меняться. Мы загораемся какой-то идеей — и начинаем работать в этом направлении работать. Нам это очень интересно и важно.
